Таким образом, в случае психоанализа психоаналитик решает задачу, а в случае психотерапии достигает цели. Возможно, это отличие самое фундаментальное.

В результате применения психоанализа постепенно стали обнаруживать, что он не всем годится. Некоторым пациентам не подходила высокая частота психоаналитических сеансов, другие плохо чувствовали себя на кушетке, состояние третьих не улучшалось в связи с бескомпромиссностью базовой техники психоанализа.

Подстраиваясь к этому, психоаналитики постепенно модифицировали базовую технику и выработали принципы психоаналитической психотерапии. Делая это, они приспосабливали психоаналитический метод к максимально широкому кругу пациентов, и вместе с этим пытались не потерять возможностей, которые этот метод в себе содержал.

В психоаналитической психотерапии пациент не лежит на кушетке, а сидит в кресле лицом к лицу с психотерапевтом. Находясь на кушетке, пациент глубже погружается в мир своих фантазий, чем в психотерапии. В последней пациент в большей степени ориентируется на внешние стимулы, чем в психоанализе на кушетке.

Частота сеансов в психотерапии обычно ниже, чем три раза в неделю – один или два раза. Психотерапия в среднем короче психоанализа. Активность психотерапевта, как правило, выше, чем активность психоаналитика. Активность психотерапевтического пациента, наоборот, ниже активности психоаналитического. В фокус психотерапии попадает меньшее количество аспектов психики пациента, чем в фокус психоанализа. Психика пациента исследуется в психотерапии на меньшую глубину, чем в психоанализе.

Поэтому психотерапия сулит менее фундаментальные и надежные результаты, чем психоанализ, зато более быстрые и прицельные.

Психоаналитическая психотерапии отличается от психоанализа многим, но какое из этих отличий главное? Какое самое принципиальное?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, представим гипотетический случай идеального психоанализа. Охарактеризуем его, как максимально далеко отстоящего от воздействия с целью что-то изменить и как можно ближе примыкающего к исследованию с целью что-то понять. К исследованию психики способом анализа или к психологическому анализу. В данном случае анализ это мысленное расчленение дискурса пациента для познания его психики. В этом заключается задача психоаналитика. Он решает ее, чтобы помочь пациенту. Посредством анализа дискурса пациента психоаналитик понимает пациента, а потом сообщает ему это свое понимание.

У психоаналитика здесь нет осознанного образа результата того, что должно получиться, психоаналитик не предвосхищает результат.

Иначе говоря, он не знает, что пациенту нужно. Психоаналитик не ставит вопрос таким образом, что у пациента должно быть так или эдак. Поэтому он отказывается от позиции, когда он что-то «приращивает» пациенту или, наоборот, что-то у него «отрезает». Что пациент будет делать, как он будет жить, решает сам пациент и только он. Психоаналитик ничего не придумывает за пациента, а только анализирует, двигаясь за ассоциациями пациента.
Психоаналитик решает задачу, но не пытается достичь цели.

Случай реального психоанализа будет отличаться от этого описания. В реальном случае психоанализа у психоаналитика время от времени появляются соображения, что было бы лучше для пациента или что было бы ему нужно. Если психоаналитик использует эти соображения только для понимания их значения для этого случая, то он остается в границах психоанализа. Если же психоаналитик использует эти соображения для руководства к речевому действию, как фундамент своих интервенций, он продвигается в сторону психотерапии.

Вот тут у психоаналитика и появляются конкретные планы по воздействию на пациента в том или ином направлении, направлении на конкретную цель. У психоаналитика возникают соображения о том, на какую глубину нужно работать, какой круг вопросов следует затронуть. Активность психоаналитика возрастает, психоаналитик начинает вести пациента куда-то. Расположение пациента на кушетке, обещающее более богатые перспективы, может оказаться излишним.

Психоаналитик начинает руководствоваться соображениями целесообразности в большей степени, чем в случае психоанализа, где он руководствовался соображениями желательности использования потенциала по максимуму. Компромиссность работы возрастает, а ставки снижаются.

Таким образом, в случае психоанализа психоаналитик решает задачу, а в случае психотерапии достигает цели.

Возможно, это отличие самое фундаментальное.

При этом интересно отметить, что психоанализ в сравнении с психотерапией иллюстрирует справедливость поговорки «Тише едешь, дальше будешь». Еще есть «психоаналитическая» поговорка о «золоте» психоанализа и «серебре» психотерапии. Перспективы психоанализа богаче, вот только не всем пациентам это подходит. Или даже не в любой момент времени подходит тем пациентам, которым, в общем, подходит.

Не рискуя впасть в грубое заблуждение, можно считать, что бескомпромиссный психоанализ показан более здоровым пациентам, а психотерапия – более нарушенным.